Разрушительна сытая жизнь,
Не собрать благородную рать.
С ипотекой, с машиной в кредит,
Мало смелых идти умирать
Средь любителей смузи с латтЕ,
Средь ценителей Луи Виттон…
Нет их даже средь тех, кто привык,
Под пивко и чесночный крутон,
Потрещать между близких друзей:
Долг – не повод чтоб ехать на фронт,
Все напасти от злобных врагов,
Тупость – жизнью спасать чей то трон.
Обсудить как воруют в стране,
Засиделся как сумрачный дед.
На подходе полярный зверек,
Что свободы как нет, так и нет.
Мол на западе жизнь хороша,
Там веками порядок, уют.
Там не просто так сытый народ!
Они с жиру законы там чтут.
Мы бы тоже могли уважать
И взаимно любить нашу власть,
Но мы тянем, что плохо лежит,
А они норовят все украсть.
На востоке, на дальнем не айс…
Говорят там работа за рис.
Внутри сопел сгорает народ,
Страна вверх, люди выхлопом вниз
Мы бы так не смогли никогда.
Нашим важен духовный полет.
Впрочем жизнь как всегда за царя,
А стабильность в стране – чей-то гнет.
А на ближнем спокойствия нет,
Нефти там, хоть цистернами пей,
Но в их душах пылает огонь,
Его зря к ним принёс Прометей…
Не забыть мировое жулье,
Протоколы сионских волхвов.
И опять про дедовских друзей,
И опять про распил, про воров…
Отступает вдруг “призрачный” быт,
Варят разум потоки из слов.
Тень Валькирий мелькает в глазах,
А душа уже слышит их зов.
И помчалось: достал гегемон,
А весь запад – холопы давно
Только мы не сдаемся ему,
А наш дед не такое говно.
И сарматы готовы к войне,
Пойсейдоны уже на посту.
Их давно осветили попы,
А синод закатал в бересту,
Ведь у нас уникальнейший путь,
Не пройти по нему никому.
Нас прочувствовать можно душой,
А понять Богу лишь одному.
Сочетание — “гордый позор”,
Счастье – “Боль, в ожидании беды”.
К ним “богатая бедность” в душе,
И лишь матом со смертью на “ТЫ”.
Каждый где-то внутри самурай.
Цели нет, сколько нам не трындеть.
Но в оковах мирской суеты,
Все ж готовы за ПУТЬ умереть.